Томский Клуб Спиннингистов

И в том, и в другом случае все должно обосновываться.
Как правило, обоснование происходит от ФАРовских НИИ.
Однако да, есть все же слабая надежда, что на губернаторский список можно будет оказать влияние. Обоснованное.

Мне представляется здесь два подхода:

Экологический, когда ограничения вылова обосновываются цифрами вылова и воспроизводства.

Пример: "Совковая", как принято здесь выражаться, система ограничений вылова (более близкая к экологичности)

- полный запрет вылова исчезающих видов (сиб. осетр. таймень)
- Лицензионный лов (когда вид уязвим и бесконтрольный вылов угрожает популяции) стерлядь, муксун, пелядь, и тд
- свободный лов (когда годовой вылов не подрывает популяцию) щука, окунь и тд

В любом случае создание и охрана воспроизводственных резерваций.

Строго говоря, в иных местах и ерш может оказаться исчезающим видом и потребуется его охрана. Все должно быть индивидуально, в рамках акваторий, а не регионов.

А другой подход, который превалирует сейчас в нашем государстве, соответственно и у ФАРа -
не экономический даже, а шкурный -
сколько шкурок (тугриков и тд) мы можем с этого иметь?
Дадут нам за ерша чего-нибудь? вряд ли, да и не уследишь за выловом - клюет, зараза повсеместно и быстро.
А за стерлядь легко. За щуку и судака - подумать надо...
А лучше чохом обилетить - поймал, не поймал, за факт рыбалки.

То есть, в более широком смысле, оба проекта согласны, что водные объекты и биоресурсы - народное достояние в собственности у государства. А дальше концептуальные расхождения в назначении и использовании этих ресурсов.

Государство наше само себя давно убедило, что оно неэффективный собственник и готово распродать быстренько все и сбыть с рук, сбросить груз заботы об этом ресурсе, на это и нацелен проект ФАР.

Разве кто-то сомневается в этом, после того, что сделано с лесами, лесоохраной и лесопользованием?
Когда чин МЧС топырит пальцы, что тушение лесных пожаров стоит дороже, чем весь этот сраный лес?

Кстати, все ли в курсе, что по ту сторону Урала почти весь лес поделен на участки и отдан в аренду.

О! Слова не мальчика...

А вот ты скажи мне, как рыночник нерыночнику - а разве это не так?

Не понял? не так что?

Ну, разве гос-во не есть неэффективный собственник?

А на мой взгляд, это смотря в чем.

Это надобно функции государства смотреть.

Как чисто хозяйствующий субъект, может и не всегда. Хотя и тут я бы не стал так огульно заявлять.
Амерское государство весьма эффективно рулит своим бизнесом - они там писчат только.

А вот в вопросах, связанных со средой обитания и безопасностью задача государство априори является сохранение, неухудшение, или даже улучшение среды обитания, а вовсе не извлечение сиюминутной прибыли для какого-либо из слоев населения. Это не отменяет хозяйственного использования вовсе, но оно все же не главное. А в этих вопросах именно государство эффективно. Бизнес ничего сохранять не будет. Он все продаст на хрен, все в мясорубку пустит. Это уж сто раз пройдено.

Э, батенька, да Вы ретроград и консерватор... Не построим мы с такими свободного общества, ох, не построим...

Если мы собрались строить свободу на пластиковой помойке,
то да, я именно ретроград и консерватор.

Насколько я понимаю скудным умом экономическую глобализацию, она заключается в том, что все определяют
инвесторы (0.001%), которые принципиально не срут только там, где живут.
У нас в Сибири они не водятся. А все остальные промежуточные слои готовы не то чтобы в церкви пукать, а маму родную в пластик закатать, только чтобы провраться в эту категорию и съехать в незасранный уголок. Об этом еще К.М. предупреждал. В этом смысле кто более эффективен? представители государства или бизнеса? друг друга стоят, однако.

2 свежайших статьи на данную тему.

Автор: Игорь Никитин, Петропавловск-Камчатский

Цена лосося
29.01.2013

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ЗАКОНОПРОЕКТА «О ЛЮБИТЕЛЬСКОМ РЫБОЛОВСТВЕ»

В недрах Росрыболовства, теперь уже в составе Минсельхоза, подготовлен очередной про­ект закона «О любительском рыболовстве». Рыболовов всей страны в канун Нового года «порадовали» сообщением о том, что проект был одобрен на заседании правительства и на­правлен в Думу. Хочу обратить внимание лишь на один аспект этого проекта – тот, который касается так называемых ценных и особо ценных видов водных биологических ресурсов.

Нет смысла рассматривать весь проект полностью. По мо­ему мнению, если законодате­ли учтут предшествующие со­бытия, начиная с митингов и за­канчивая заявлениями и пору­чениями бывшего премьера и нынешнего президента, а также если они хотя бы на толику при­мут во внимание мнение своих избирателей – мнение рыболов, то они этот законопроект откло­нят. Я уже не говорю о том, что проект этот, так же как, впро­чем, и уже действующие право­вые акты, регулирующие сферу любительского рыболовства, не соответствует правовой системе страны и, кроме того, непрофес­сионально исполнен.

Вместе с тем опыт послед­них двух лет позволяет понять истинные причины столь стран­ного, без предварительного опу­бликования, продвижения этого проекта закона в парламент.

Первая – законопроект за­ведомо непроходной, т.е. не мо­жет быть принят в существую­щем виде. Так уже было. Были проекты закона с фиш-картами и без них. Все они вызывали воз­мущение в среде рыболовов- любителей и показное понима­ние причин этого возмущения как у премьер-министра, так и у ряда депутатов. Проекты про­ходили «обсуждения», в том чис­ле и с подтасованными резуль­татами, сопровождались побед­ными комментариями руковод­ства Росрыболовства и тихо рас­творялись. Будто их и не было. А разговоры и нарочитая суета во­круг очередного проекта позво­ляли «забыть» о главном для лю­бителей, данном публично пору­чении Путина: отменить статью 24 ФЗ «О рыболовстве и сохра­нении ВБР» в части обязательно­го заключения договора с хозя­ином РПУ и получения путевки.

Лоббисты это отлично по­нимают и, внося новый, наи­худший из всех, проект, пресле­дуют иную цель. Затяжные об­суждения законопроекта, вы­званные неизбежными проте­стами со стороны рыбаков про­тив его принятия, позволят еще на какое-то время сохранить су­ществующей ныне порядок, т.е. оставить все как есть. И пока об­щественность будет занята этой пародией на закон, можно бу­дет и дальше опустошать карма­ны граждан через систему «РПУ – путевки – деньги» в пользу «пред­принимателей» и осуществлять коммерческое рыболовство под вывеской любительского.

Вторая цель – расчет на окончательную утрату рыболо­вами надежд на справедливый, по-настоящему нацеленный на сохранение ВБР и отвечающий правовой системе страны зако­на. Расчет на то, что граждане махнут рукой и согласятся с пол­ной невозможностью повлиять на органы власти при принятии ими решений. И в таком подхо­де на фоне итогов законотворче­ской деятельности Думы за про­шедший год у лоббистов нового проекта есть резон. Парламент запросто и без оглядки на элек­торат вполне может принять лю­бой закон и даже дополнить его положениями о праве взима­ния платы за сбор грибов и ягод какими-нибудь «пользователя­ми» лесов и полей.



В ЧЕМ ЦЕННОСТЬ, БРАТ?

В проекте закона «О люби­тельском рыболовстве» мы ви­дим термин «ценные виды ВБР». Однако в соответствующей ста­тье, дающей основные понятия, этот термин не раскрыт. Нет да­же намека на объяснение того, по какой причине тот или иной вид ВБР назначен чиновниками «цен­ным». Нет внятных обоснований – экологических, экономических, финансовых и т.д. – и в сопрово­дительных документах законо­проекта, что в очередной раз да­ет повод усомниться в професси­онализме его авторов. В проекте есть только два, связанных меж­ду собой положения. Это спи­сок «ценных» видов и ставки сбо­ров за них. То есть ценность ви­да фактически определяется раз­мером оплаты за право его выло­ва. Вполне понятный рыночный подход к образованию цены: вы­сокая стоимость определяется повышенным спросом и ограни­ченным количеством товара. По­нятный, но весьма странный для проекта закона, который призван найти компромисс между исполь­зованием и сохранением ВБР.

К сожалению, подавляющее большинство граждан РФ при­нимает такое определение как некую данность. Мол, так оно и есть: лосось и краб – ценные. Ча­сто ли обычные граждане видят на своих столах эти деликатесы? Вопрос риторический. Они и бо­лее скромной рыбы не видят в достатке. Не нашел реализации ныне забытый лозунг г-на Край­него «От лодки до глотки» с обе­щаниями «по доступной цене». Но не будем отвлекаться.

Итак, в проекте закона в список ценных внесены 15 ви­дов, из них 12 видов рыб и 3 вида крабов. Всего четыре вида (мук­сун, таймени и атлантическая семга) не являются обитателями внутренних и прибрежных вод Камчатки, на примере которой мы и рассмотрим вопрос «цен­ности» подробнее. К тому же на Камчатке – единственном в ми­ре месте – обитают все шесть ви­дов тихоокеанских лососей, по­павших в указанный список. По­пробуем разобраться, в чем за­ключается ценность того или иного вида, и просто понять, от­куда растут уши.



ИСТОРИЯ ПОНЯТИЯ

Все началось с лососевой экс­пансии Японии в наших морских водах в послевоенный период.

«Камчатский лосось многие годы кормил значительную часть населения Страны Восходящего Солнца (и особенно самую бедную ее составляющую, для которой и заготавливался на камчатском побережье в огромных объемах ло­сось сухого посола <…>). И имен­но поэтому (чтобы выжить) японские рыбаки <…> предпри­няли мощный демарш, откуда мы, опьяненные победой, их даже и не ждали – с моря. Японцы обру­шились на северо-западную часть Тихого океана. <…> Были ли эко­номические последствия от той – морской экспансии японцев в пя­тидесятых годах? Страшнейшие. Катастрофа! И экономическая, и экологическая. Береговая рыбная промышленность Камчатки рух­нула. Вот конкретные цифры:

В связи с подрывом лососе­вых богатств Камчатки в 1950- е годы были закрыты 23 рыбо­комбината, 25 рыбоконсервных заводов, 18 холодильников, 35 рыбоперерабатывающих берего­вых баз, 7 моторно-рыболовных станций, 30 рыболовецких кол­хозов. Камчатскому побережью был нанесен страшный удар, от которого оно не может опом­ ниться и спустя полвека» (статья С. Вах­рина «Дрифтерный промысел: от обще­го к частному», опубликованная на сайте «Рыба Камчатского края»).

В итоге добыча лосося была объявле­на государственной монополией и все его виды были отнесены к «ценным». Именно тогда, в конце 50-х, коренные и некорен­ные жители Камчатки лишились возмож­ности ловить эту рыбу для собственных нужд. Для примера, даже представители коренных народов подвергались уголов­ному преследованию при повторном за­держании с рыбой и сетью.

Обоснованность признания лососей ценными видами понятна: в отличие от настоящего времени вся рыба шла на «на­родный стол», а рыбная промышленность была основой экономики региона. Ины­ми словами, понятие «ценный вид» име­ло буквальный смысл как с точки зрения экономики и благополучия граждан, так и с точки зрения сохранения остатков по­пуляций и их восстановления.



ЦЕНА И ЦЕННОСТЬ

Но, как мы знаем, рыба – ресурс воз­обновляемый. Цитирую из той же ста­тьи: «Запасы лососей были подорваны и восстановились только в семидесятых годах, когда были введены исключитель­ные экономические зоны и дрифтерные суда японцев были выведены за пределы этой зоны».

Основная причина введения тоталь­ного запрета на частный лов и на осо­бое – «ценное» – отношение к запасам ло­сосей исчезла. В конце 1970-х благодаря усилиям общества охотников и рыболов государство впервые разрешило гражда­нам ловить лосося на единственном (!) береговом участке на притоке реки Боль­шой протяженностью не больше фут­больного поля. Но в 80-х участки для лю­бительского лова лосося постепенно рас­ширялись. Ловили по именным лицензи­ям, за весьма умеренную плату, только на блесну и под плотной опекой рыбоох­раны всего два вида – чавычу и кижуча. Именно тогда появилось понятие «лицен­зионный участок», образование которо­го имело одну, совершенно отличную от пресловутых РПУ цель: контроль за выло­вом. Только на этом участке, и нигде бо­лее, можно было увидеть человека с соот­ветствующей снастью. За пределами та­ких участков, по умолчанию, могли нахо­диться только браконьеры.

Но лососи продолжали именоваться «ценными», и это не вызывало непони­мания, т.к. в ту пору рыбные ресурсы бы­ли по-настоящему национальным достоя­нием, а государство, наученное горьким опытом 50-х годов, относилось к регули­рованию добычи этих видов с особой тща­тельностью. Еще раз: реальным хозяином и получателем благ от эксплуатации при­родного богатства был советский народ.

Потом наступили девяностые, а с 2008 года реальными хозяевами и полу­чателями материальных благ от этого ре­сурса стал весьма узкий круг лиц. Фак­тически, водные объекты и их обитате­ли были приватизированы немногочис­ленными представителями рыбного биз­неса Камчатки, слившегося с органами государственной власти всех уровней. Обычные граждане, в нарушение статьи 9 Конституции РФ, были лишены досту­па к национальному достоянию и мог­ли теперь ловить лосося только по разре­шению хозяина водоема. На его услови­ях и за ту плату, которую определяет ап­петит этого нового владельца рек и ры­бы. Не поймал – свободен, деньги не воз­вращаются.

Единственный аргумент сторонни­ков нынешнего порядка – это возмож­ность жителей полуострова зарабаты­вать на рыбе в качестве наемных сезон­ных рабочих. Но он не выдерживает кри­тики. По сравнению с советским време­нем, когда представители различных не­рыбных профессий считали большой уда­чей устроиться на период отпуска про­стым рабочим в бригаду или в госпром­хоз на путину, рядовой заработок нынеш­них наемных рабочих в короткий пери­од промысла привлекает лишь тех, кто не имеет иной возможности хоть что-то за­работать или не способен самостоятель­но заняться гораздо более доходной неле­гальной рыбалкой. Кроме того, по общей для страны тенденции рабочие места на промысле и в береговой переработке все чаще занимаются гражданами бывших советских республик.



Другими словами, в настоящее время понятие «ценный вид» в отношении ло­сося не имеет для населения Камчатки в целом какого-либо смысла. В сохранении лосося местное население не заинтересо­вано. Людям совершенно не для чего и не для кого сохранять устойчивые популя­ции лососей, так как ни им самим, ни их детям и внукам эта рыба не принадлежит и принадлежать по существующему поло­жению дел не будет. Они не только не мо­гут зарабатывать на лососе, зная реаль­ные объемы вылова промышленниками, но и не могут видеть его на своих столах как обычную и доступную пищу.

Таким образом, ценность лосося как экологическое понятие и как жизненная установка жителей Камчатки сегодня от­сутствует.

Продолжение статьи

Цена лосося ч.2


В первой части своей статьи Игорь Никитин проследил историю возникновения понятия «ценные виды» в применении к камчатским лососям и пришел к выводу о том, что ценность тихооке­анских лососей как экологи­ческое понятие и как жиз­ненная установка жителей полуострова сегодня отсут­ствует.

Продолжая эту тему, автор рассматривает другие воз­можные аспекты «ценно­сти» камчатских лососей.

ЦЕННОСТЬ И ЧИСЛЕННОСТЬ

Следующий аспект – коли­чественный. В этом смысле цен­ность вида определяется, во- первых, его редкостью в приро­де, или, если иначе, состоянием запасов, а во-вторых, рыболов­ным прессом – количеством по­тенциальных рыбаков, всех, вме­сте с промышленниками. Давай­те обратимся к таблице общих до­пустимых уловов (ОДУ) и срав­ним допустимое для вылова ко­личество «ценных» лососей и дру­гих, «не ценных» видов рыб, оби­тающих в иных регионах страны. Ведь, как мы знаем, закон феде­ральный, для всей страны. Следо­вательно, он должен отличаться одинаковым подходом к главней­шей задаче Росрыболовства – со­хранению запасов биоресурсов.

Для регионов европей­ской части страны взяты дан­ные ОДУ на 2013 год, а для Кам­чатки оставлены данные за про­шлый год, так как для полуо­строва объемы определят только весной. Это не должно смущать, поскольку цифры для Камчатки в 2013 году будут примерно на том же уровне, если не больше.

Столица и Московская об­ласть с общим населением под 20 млн человек в таблице отсутству­ют, но не потому, что автор о них забыл. Просто состояние запасов перечисленных в таблице рыб, очевидно, таково, что главным рыбным ведомством страны ОДУ для этих регионов даже не опре­деляется. Нечего там ловить.

Приведенные в таблице дан­ные дают все основания утверж­дать, что с точки зрения состоя­ния запасов и рыболовной на­грузки только жители Камчат­ки должны осуществлять люби­тельское рыболовство «свобод­но и бесплатно». Чтобы в этом убедиться, достаточно пересчи­тать допустимые уловы на коли­чество жителей в соответству­ющем регионе (нижняя строка в таблице). Согласитесь, что 80 грамм рыбы на человека в год для жителей северной столицы и прилегающей области выглядят просто удручающе на фоне полу­тонны лосося на каждого камча­дала. Стало быть, камчатские ло­соси никак не могут считаться ценными по причине их редко­сти в природе. Лососи полуостро­ва гораздо более многочисленны и не испытывают такого пресса, как это наблюдается со многими рыбами в других регионах.

Для полноты картины не­обходимо учесть и такой допол­нительный фактор, как наплыв туристов, заботой о которых г-н Крайний по любому случаю оправдывает свои затеи с разда­чей водоемов (базы, инфраструк­тура и т.д.). У него это называет­ся «развитие сферы услуг».

Из интервью камчатского губернатора, данного в начале этого года РИА «Новости»:

«Вообще, я не считаю, что ту­ристический сектор на Камчат­ке сможет стать серьезным под­спорьем для экономики террито­рии. Для того чтобы сегодня этот сектор считался рентабельным и приносил ощутимые деньги в бюджет, нам нужно в течение го­да принимать порядка 100 тысяч человек. Сейчас мы принимаем около 25–30 тысяч. <…> Туризм – это как бы хобби для нас, к со­жалению. Но это перспективное направление, и чтобы оно зара­ботало в полную мощность, нуж­но много вложить. В первую оче­редь в гостиничную инфраструк­туру. Сегодня у нас немного хо­роших гостиниц, где можно при­нимать людей. Поэтому мы сей­час делаем акцент на строитель­стве новых комплексов...».

Наш губернатор не повторя­ет утверждений Крайнего, что для создания инфраструктуры инве­сторам нужна водная поверхность (акватория РПУ). Очевидно, он, как всякий вменяемый человек, знает, что для постройки базы и гостиницы нужна земля, а не во­да. И нужны инвесторы, а не тако­го рода «предприниматели в сфе­ре оказания услуг», как подведом­ственные Росрыболовству рыб­воды, владеющие «на конкурс­ной основе» множеством РПУ для «организации любительского ры­боловства» и в одной компании с иными «предпринимателями», зачищающие карманы граждан.

Из общего числа гостей полуо­строва туристы-рыболовы – не бо­лее чем десятая часть. На Камчат­ке, в отличие от Астраханской об­ласти, хватает экзотики и помимо рыбалки. В то же время, если ве­рить словам астраханского губер­натора, дельту Волги посещает в год порядка двух миллионов тури­стов, и все они едут на рыбалку. И несмотря на это, несмотря на ОДУ в 10 кг рыбы на душу населения – без учета туристов! – ни один из приведенных в таблице видов рыб в этом регионе не сочтен ценным и достойным столь же пристального внимания, как камчатские лососи.

И уж для окончательной ясно­сти сопоставьте 16 тонн озерного лосося в Карелии, не признанного в проекте закона «ценным» видом, и 150 тысяч тонн пяти видов «цен­ных» тихоокеанских лососей.

Вывод, который неизбежно придется сделать из вышесказан­ного, очевиден: по своей численно­сти и по тому прессу со стороны ры­боловов, который они испытывают, тихооке­анские лососи никак не могут быть призна­ны ценными. Во всяком случае, не в большей степени, чем те же лещ или судак где-нибудь в Татарстане или Ярославской области.



АСПЕКТ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ

Но может быть, камчатские лососи играют решающую роль в экономике по­луострова и именно поэтому их стоит от­нести к категории «ценных»? Тут стоит об­ратиться к официальным цифрам, которые были озвучены в 2009 году на заседании краевого Антикризисного штаба под пред­седательством первого вице-губернатора Ирины Третьяковой. Заседание должно было определить, какова роль и экономи­ческий потенциал рыбной отрасли в фор­мировании собственных доходов краево­го бюджета, насколько налоговая нагрузка рыбопромышленных предприятий адек­ватна предоставленному им праву исполь­зовать государственные ресурсы.

По словам начальника УФНС по Кам­чатскому краю Алексея Семенова, в 2008 году, «несмотря на рост показателей вы­лова, произошло снижение поступлений налогов и сборов». Если с 2005 по 2007 го­ды поступление налогов и сборов от ры­бопромышленных предприятий вырос­ло с 2,1 млрд рублей до 3,1 млрд рублей, то в 2008 году от предприятий рыбной от­расли поступило только 1,6 млрд рублей. Соответственно и удельный вес отрасли в общих налоговых поступлениях снизился чуть ли не вдвое – с 23,3% до 13,3%.

Основная причина сокращения нало­говых поступлений – изменение ставок за пользование биоресурсами. Так, на­пример, ставка по крабу-стригуну умень­шилась с 60 тыс. рублей за тонну до 13 тыс. рублей, по крабу камчатскому – со 100 до 35 тыс. рублей. Кроме того, если ранее ставку сбора 15% имели только ры­боловецкие артели и колхозы, то с 2008 года такое право получили практически все рыбодобывающие организации. Как следствие, поступления по сбору за поль­зование биоресурсами за год снизилось с 1,9 млрд рублей до 396 млн рублей.

Снижение платы за пользование био­ресурсами было введено в расчете на то, что эта мера позволит повысить рента­бельность предприятий. Однако в 2008 го­ду поступления от налога на прибыль со­ставили 61 млн рублей против 311 млн в 2007 году. Более того, крупнейшие рыбо­промышленные предприятия края по ито­гам работы в 2008 году показали убытки.

На заседании Антикризисного штаба приводились и данные по зарплате в ры­бодобывающей отрасли в 2008 году. Сред­няя зарплата составляла 32,4 тыс. рублей, однако при этом в небольших компаниях, добывающих до 1 тыс. тонн рыбы, «белая» зарплата не достигала и 9 тыс. рублей.

По результатам заседания было при­нято решение проводить регулярный мониторинг показателей финансово- хозяйственной деятельности предприя­тий, а результаты мониторинга сделать открытыми и публиковать в средствах массовой информации.

К сожалению, с мониторингом как- то не сложилось. По крайней мере, найти более свежую информацию на этот счет мне не удалось. Видимо, позитивных из­менений с тех пор не произошло.

Таким образом, на Камчатке водные биоресурсы, в том числе и «ценные» ти­хоокеанские лососи, по всем показателям перестали быть основой экономики реги­она и легальным источником благососто­яния граждан.