Часть третья
Свобода!
Осень - отличная пора! Сверху листиков насыпало. Плохо, что травка подводная окочуриваться начинает. Вода просветлела. Прохладней стало. Хорошо! Сан Савича вижу все реже и реже. Жирок к зиме нагуливает. Да и не только он. Вон Карп Матвеич день и ночь в илу ковыряется. Мне бы тоже не мешало потолстеть. Но лень! Здесь в травке благодать. Пока планктону достаточно, буду сидеть на месте. А Голавли то, как резвятся. Давай, давай! Скоро насекомые в спячку залягут. А это кто? Ты чего здесь? Ну-ка, пошел отседова! Это моя яма. Брысь! Ох уж эти щурята. Ни какого уважения к старшим. Так и норовят хвост покусать. Вот я тебя сейчас! Ага, испугался. Ой, ой, ой! Какие мы грациозные! И где ж ты так дорогуша успела откормиться? Но красавица красноглазка! Побулькать бы, но не понимает. Эх! Тряхну стариной. Вылетаю зеленым снарядом из засады. Ха, ха! Вот это переполох! Все в рассыпную. Да не хищник я, так балуюсь. Ну вот, опять один. Матвеича не считаю. Пролетаю вдоль камыша. Затем крутой разворот и стрелой вверх. Чем я хуже Сан Савича! Потом вниз, вбок. И камнем на дно. Тяжело. Уф! Поплыву-ка я домой. Солнце яркое, глаза слепит. Надо же, даже до дна пробивает. Осень! Нет, все таки в моей травку хорошо. А вот и Сан Савич, легок на помине. - Где бродишь? - Буль-буль. - Брюхо то, не очень отвисает. - Светло. - Понятно. - Буль. Савич застывает рядом. Да, пожалуй, надо подремать до темноты. Буль. Ну вот и потемнело. Савич опять смылся. И как он умудряется так тихо сваливать? Длиннючий же, да и не худенький. О, стучат на берегу. Рыбаки с ночевкой. Интересно, лохи или с опытом. Пойду прогуляюсь. Аппетит нагуляю. Медленно выплываю из травы и трусь брюшком о дно. Чу! Чем-то вкусным пахнет! Подплыву по ближе. Ох! Дурманит голову, желудок подвело. Такого не бывает в нашей яме! Понимаю, что нельзя, а плыву. Вот оно. Комок чего-то, но запах! Мотыль. Есть, есть! Жадно заглатываю мотыля вместе с пахнущей жижей. Еще, еще! Червяк! Нельзя-я-я! Не бывает тут червей! Хрум! Острое жало впивается в верхнее небо. Старый дурак, попался, как малек! Рву, что есть мочи в глубину. Только не носом к берегу! Рывок! В сторону, в другую, в глубину! Опытный, зараза! И леска хорошая. Уткнулся носом в ил. Сопротивляюсь, что есть мочи. А он злорадствует, там, на берегу. Адреналин из ушей наверное хлещит. Но я тоже не лыком шит. Пусть подтянет ближе к спасительно траве. Черта с два меня там возьмешь! Медленно даю себя развернуть. Надо прикинуться, что уже выдохся. А грамотно, гад, тянет. Слева спасительная трава. Делаю резкий рывок. Ну, еще немного! Еще! Нет, не дал в траву уйти! Теперь конец! А вот и подсачек. Все! Как жжет воздух жабры! Что ты делаешь!? Ничего не вижу. Откуда ночью столько Солнц! Железо под жабры! Неужели кукан! Больно!!! Бока жгут руки! Ну чего теперь трепыхаться! Вода! Вода! Я в воде! Делаю рывок, и мордой в сетку. Слева сетка, справа сетка. В садке. Ну слава богу не на кукане. Как хорошо освежаются жабры. Дышу, не надышусь. Кто это в бок толкается. Братки по несчастью. И ты красноглазая красавица здесь. Попался на старости лет, как последний подлещик! Уткнулся носом в сетку, отхожу. Успокойся и соображай. На уху меня не возьмут. Слишком большой и красивый. Домой повезут. Значит, жить осталось до утра. Ну, в крайнем случае, до следующего вечера. Ты смотри. Удачно ловят. Нашего полку все прибывает. Хоть это и не утешительно. Плюх, плюх! Рядом охотятся! Сан Савич!!! Савич!!! Помоги!!! Услышал! Как приятно видеть рядом утиную морду Савича! - Попался!? - Угу. - Буль-буль. - Выручай! - Буль-буль. Уплывает. Умом понимаю, что не поможет, но хоть бы поговорил напоследок! Друг еще, называется! Савич! Я же тебя спасал!!! Уплыл. А нашего брата все прибывает! Уже и места маловато. Все к сетке носом тянуть, как будто проткнуть можно. Ты чего разошелся! Попался, сиди тихо. Ох уж эти голавли буйные! Что это плывет? Никак Ондатра Степановна пожаловала. Не люблю я это крысиное племя! А вот и Сан Савич. Ну, молодец! Вот это друг! Савич, я тебя обожаю! Сообразил, что делать. Степановну подогнал. - Эй, все назад! Отплываю, даю возможность поработать Ондатрюшкиным зубкам. О как точит. Давай быстрей. Плавником подталкиваю к ней снулого подлещика. Как глазенки загорелись! Даже в темноте видно. Ну, еще немного. Ондатра Степановна оттолкнулась от сетки и ушла вбок. Только хвостик и мелькнул. И Савич следом. Ну кода прешь! Даю хвостом по башке Голавлю. Детей и женщин в первую очередь! Да и дыра маловата. Застрянешь, всем конец. Ну слава богу, вытолкнули молодняк. Ондатра Степановна, еще немножечко!- молю я крысу, которая опять подтянулась к садку. Верный Сан Савич барражирует рядом. Степановна протиснулась в садок, схватила подлещика и юркнула в дыру. Ну теперь давай! Один остался. Пора. Отплываю как можно дальше и вперед. Еще немного! Еще! Вытягивают! Собираю все силы в плавник, втягиваю брюхо. Ест! Ура! В последний момент проскальзываю в дырку, и плюхаюсь брюхом в родную стихию. Вперед, вглубь! Нет, пока есть силы, домой, в траву! Все, дома! - Буль-буль? - Ой, Савич!!! - Буль. Благодарно потерся о шрам Сан Савича. Савич постучал своим клювом о мой лоб, разинул пасть и повернулся на бок. - Буль-буль. - Да я тебя каждый день теперь Буль-буль буду! - Идиот! - Старый дурак! - Буль-буль. Спи, уж. - Спасибо. Савич махнул хвостом и скрылся в темноте. Нет, потрусь еще с Лизкой! Хорошо, когда есть надежные друзья. А еще, Свобода!
Часть четвертая.
Зима.
Бух, бух, бух, бух…. Ну и зима! Еще вчера мороз ковал поверхность нашего озера льдом и засыпал снегом, а сегодня …. Бух, бух, бух … Вытянул голову из ила. Темно. И только бух, бух, бух… Дождь стучит по льду. О, сколько старых знакомых дремлют в нашем омутке. Вот Карп Матвеич вяло шевелит плавниками, опустив усы в полусгнившую консервную банку, а рядом неизменная спутница жизни Матрена Поликарповна вяло шевелит жабрами. В обросшей мхом коряге, притаился щукарь Сам Самыч. То ли спит, то ли караулит добычу, снулую плотвичку или зазевавшегося окунька. Над головой проплывает стайка уклейки. И не спится им в такой холод. Бух, бух, бух… И когда это кончится! По всем приметам, еще середина зимы, а дождь, как весной. И надо же было родиться на юге. Летом от жары изнываешь, зимой … бух, бух, бух… Голова раскалывается. Зарылся поглубже в ил. Вроде легче. Спать, спать…. В глаза бьет свет. Тишина. Выскакиваю из ила. Никого рядом и светло. Набрал в пузырь воздуха и поднимаюсь к поверхности. Красота! Лед искрится и переливается всеми цветами радуги. Под самым льдом резвятся уклейки, гоняясь за солнечными зайчиками. Плотвички поумней. Сгрудились у промоины и дышат кислородом. В животе заурчало. Опускаюсь в темную глубину озера и медленно плыву к берегу, к знакомому мелкому закутку, где можно подкормиться личинками комара – мотылем. Ох, и вкусен же зимой мотыль! Жирный, упругий. Объедение! Пока спал, опять наморозило. На мелководье, лед почти до дна. Это плохо. Ручейки то, пересохли летом, да и роднички не так весело пылят по дну. Как бы замора не было. Жуткое зрелище. Только мы, лини, да караси выживаем. Лучше не думать об этом. Дум, дум, дум…. Я остановился в камышах и замер. Дум, дум, дум.. . Никак рыбаки приехали. Ну, хоть лунок набурят, кислорода больше будет. Хрррррр! Захрустел лед. Чмок! Льдобур, провалился сквозь лед. Шух, шух туда-сюда. Закружились воронкой льдинки, пошла волна подо льдом. Хррррр! Хррррр! Шух, шух…. То там, то сям, заблестело солнце в лунках. Что ж, посмотрим, кто к нам пожаловал. Прилег на дно и расслабился. Над головой промелькнула конусная тень и плюхнулась на дно, подняв облако мути. Кормушка! Это хорошо, это еда. Кормушка ракетой взлетела к лунке. Быстро шевелю хвостом и жадно глотаю извивающихся червячков. По опыту знаю, сейчас сюда набежит туча мелочевки, и начнется светопреставление. Главное, не схватить крючок. По опыту знаю, есть минута другая. Набив рот илом и мотылем, отплываю в сторону. Надо процедить вкуснятину, а ил выплюнуть через жабры. Ну, вот и стайка плотвы закрутилась над лункой. Жадно хватают мотыля, а проглотить сразу не могут. И рвут друг у дружки изо рта. Вот потеха! А вот и мормышка! Темный шарик, с извивающимся на конце мотылем скользит ко дну и начинает дергаться вверх-вниз, пугая плотвичек. Не спец, сразу видно! Да кто ж позариться на такое безобразие! Даже глупая уклейка, и та убегает, только глянув на дергающийся кусок свинца! Где же это видано, чтоб мотыль так плавал! Смех, да и только! Попрыгав, минут пять, мормышка зависает на до дном. Устал, бедняга. Дум, дум… Хррррр.. Шух, шух… Чмок. Мелочевка врассыпную. Еще одну лунку пробурил. Может опять покормит? Сверху полетел комок рассыпающейся каши. Это не по мне. Тут больше толку не будет. Поплыл вдоль камыша. Это еще что такое? Неужели замор начался?! Дергается плотвичка в конвульсиях. Не вверх, ни вниз. Подплываю ближе… В спине тройник торчит. Жерлица! Отплываю дальше, еще одна. Это серьезно. Надо предупредить Сам Самыча, чтоб случайно не попался. Сам Самыч дремлет в своей коряге. Подплываю и трусь о шрам на спине. - Буль. Ты чего, - прохлопал жабрами Самыч. - Жерлицы, - отвечаю, и указываю носом направление к камышам. - Буль, - открыл рот Самыч. Понял, вот и хорошо. В желудке тепло от съеденного мотыля. Опускаюсь в омуток, зарываюсь в ил рядом с Карп Матвеичем. Надо поспать. Устал. Опять светло. Балует нас зима солнышком. Сам Самыча в коряге нет. Значит проголодался. Вспоминаю про жерлицы. Когда это было? Матрена Поликарповна спит, уткнувшись в бок Карп Матвеичу. Хорошо им! Нагуляли за осень жиру, теперь можно и спать всю зиму. В желудке холодно, переварился мотыль. Надо подкрепиться. Плыву к любимым камышам. А вот и Лизка, моя давняя спутница жизни. Роет ил в поисках корма. - Привет, Лизка! – радостно булькаю я. - Явился, - бурчит она, выплевывая муть из жабр. Брюшко у Лизки заметно разбухло. Зреет , зреет икорка. Потремся весной. Не буду мешать подруге. Ей питаться хорошо надо. Мимо промелькнула стайка окуньков. Вот уж непоседы! Поэтому и не растут, наверное, что круглый год мечутся, как угорелые. Все же интересно, куда это они помчались? Может чего съедобного нашли? Сбросил дрему, заработал жабрами, хвостом и плавниками. Ого, сколько света и населения! Кружатся стайки плотвичек, уклейки. Между ними шныряют полосатые окуньки. Даже караси проснулись, и вяло ползают по дну, поднимая тучи мути. А лунок, то…! И в каждой что-то прыгает, шевелится, сверкает. Окуньки совсем сума сошли. Хватают все подряд и трепыхаясь исчезают в лунках. Надо отплыть, от греха подальше! Залег у крайней лунки. Наблюдаю. Вот пошел ко дну бокоплав. Ух, чуть сам не кинулся на приманку. Вовремя крючки заметил. Да как ловко играет. А вот плотвичка не сообразила. Хвать с лету. И закружила на тонкой леске. Подальше, подальше от этого «эльдорадо» ! Ай, ой! В бок впилось что-то острое. Рванулся на дно, но оно тянет вверх. Больно! Рвусь из стороны в сторону. Еще рывок и свобода. Быстро удираю в омут. Все-таки хорошо быть большим! Но в боку болит. Сам Самыч дремлет в своей коряге. Подплываю, и возмущенно рассказываю о случившимся. Мудрый Сам Самыч оглядел мой бок. - Буль. «Чертик». Легко отделался, - показал острые зубы Самыч. - Больно, - жалуюсь я, пытаясь стряхнуть причиняющую боль штуку. - Буль. Крючок сгниет, отвалится, - прошлепал жабрами щукарь. Я залег на дно омута и поглубже закопался в ил. Все, до весны буду спать.
_________________ Лидер -330. Тоха 9.8
|