Проскочили КПП, на технологическую отворотку, машину плавно покачивает, глаза сами закрываются.
Тратата, взбодрила барабанная дробь. Проехали Сотку, - бодро рапортует Иван. Дорожка несется, вьётся,
Пролетаем Вель, три км и наша отворотка на зимник. Чей-то занесённый след. Тихонько, крадёмся, щупаем дорогу, сзади тащится прицеп с двумя «Следопытами».
Не оторвать бы в колее. Пару раз машина ухает в бездну. Замерзший лёд на лужах не выдерживает, вода ушла. Оглядываемся, прицеп юзит боком, приостановились, мотор заурчал упорно, двинулись в натяг. Немного сбросило, выкарабкались, ничего после подъема распадок, за ним и оставим машину.
Ровная площадка на вершине, Иван выкручивает колёса вправо до упора. Не боись, развернёмся. Паджерка пару раз подкидывает на замёрзших загривках колеи, напарник упрямо давит руль направо. Прихватываем колесом травянистой кромки, разворачиваемся мордой назад. Задом вперёд.
Буксики радостно спрыгивают на землю один за другим. Собираем поезда, прогреваем движки, размещаем вещи по санкам. Словом, всё, что делается перед настоящим походом, суета. Уложено, распределено. Трогаем, собачки медленно, потом всё быстрее набирают скорость.
С горки, аж, боездно, становится. Иван первый раз, притормаживаю, посматриваю, как у него получается пройти поворот, ямку, перескочить вздыбленную гать. Осваивается, добро. Через пару километров скатываемся в Нырок, на запад суходолом. Постепенно темнеет. Суходол сменяется ельником, дорога разбита еще со слякоти. Еду не спеша, букс уверенно наползает на препятствии, главное удержать от опрокидывания. Оглядываюсь, Иван лихо держится на хвосте. Оу, остановился, удерживает букс рукой, даёт газу, исправляется. Молодец на лету схватывает, обошёлся без моей помощи. Вырываемся в сосняк, можно по любой стороне рулить широченной дороги, простор, свобода. Скоро будем. Чем ближе к избушке Саныча, тем больше следов. В темноте проглянулась белая чёрточка крыши.
Показалось? Да нет свет прямо из стены избушки. Да не может быть! Неужели Саныч прорезал окно, подъезжаю ближе. Почему же не выходит. Дверка избушки приоткрывается, на пороге появляется Саныч. Спрыгиваю с волокуши, делаю несколько порывистых шагов навстречу. Не могу удержаться, в порыве обнимаю его, хлопаю ладонью по спине. Саныч несмело шлёпает меня. Рад по-своему. Приглашает испить чайку. Долго не сопротивляемся.
В избушке тепло, чай заваривается. Мы ж слушаем последнюю сводку новостей, кто, где был и что делал: « ... да ночью мужик приходит, дай пилу. В чём дело? Застряли в паре километров. Иду к ним. В хлам пьяные, едут к Симке. дак это ж на другой конец озера, по другой отворотке, да и Симки два года уж нету в живых». «Трое идут по той стороне Кёлды, спрашиваю, куда, махают в сторону вашей избы. Саша то ключ дал? Молчат, потом отзываются, мол, были в мае. Знать, твои знакомые. Перебираем всех, так и не можем понять кто. Заканчиваем чаёвничать, пора и к себе.
Саныч весь в противоречивых чувствах, остаться ещё на тройку дней с нами или выходить. Для принятия правильного решения идёт к нас в гости. Вечер явно залаживается. От избушки Саныча проходим по гриве холма. Сразу не рискуем спускаться. Вчера Кёлда блестела майнами, лишь сегодня запряталась подо льдом от жгучего морозного парубка. Сверху снежком пушистым принарядилась, поди, теплее и привлекательнее шубки нет. В темноте не углядишь крепость её наряда, вот и страхуемся, ползем вначале ельником по извилистой тропке, переваливаясь через витиеватые корневища, будто натруженные вены, тайги, огибаем кочи.
Спуск по косой, трудно удержать технику на прямой, скатываюсь до уступа, выправляюсь, по наклону, вниз и вылетаю в прибрежную тресту. Остановился, прислушался, Ивана нет. Трудом даётся наука, ничего, выдюжит. Поднимаюсь обратно по путику, чу, заурчал меж стволов мотор, замерцала фара, пробирается.
Подождал, встречаю, помогаю спуститься вниз, отдаю руль обратно.
Саныч уж на противоположной стороне Марьина подсвечивает фонариком. Разгоняемся на глади озера, дорожка следов - лучший ориентир. Саныч под лесом ожидает, машет рукой, на всякий случай показывает заезд на тропку. Летом её не чистили, не предполагали, что через Саныча будем добираться.
Приходится изрядно поманеврировать, в одном месте закидывает на коч, оставшийся толи от старого муравейника, толи от пня, поосторожничал перевернуться, остановился. Прикинул, газану скинет обратно к тропке, основное не зависнуть на наклоне. Жму газ, буксировщик рвёт вперёд, благополучно сваливаюсь в тропу. Так подгазовываю, крутясь влево, вправо. Первому всегда достается мять дорогу. Ползу до избушки. Он она проглянулась, улыбается, рада, рада возвращению хозяев.
Вокруг тропки намяты, Саныч и говорил, что были постояльцы. Заглядываю внутрь, прибрано, убрано, дров на топку свалено у печи. Что ж спасибо таёжные гости, за порядок и заботу проявленную. Радует дружеское отношению к зимовью.
Подъезжают ребята. Прибыли.